Это не домик бывшего начальника таможни, это просто типичный дворик в самой, что ни на есть, Азиатской глуши (колхоз Джамбул, Казахстан).
Девять часов. Звякают ведра. Сквозь плотно зашторенные окна пробивается солнце. Наш приезд оговорен заранее, но все приходится перестраивать на ходу. Местные пятизначные телефонные номера и непривычные на слух имена надолго застревают в памяти. Наконец все вопросы улажены, и в наше распоряжение поступает УАЗик с водителем Сейнова, бывшим рыбаком, а теперь почтенным аксакалом.
Ранее утро, а солнце жарит так, что мухи обжигают об УАЗик лапки. Что же будет к обеду... Перед нами крепкая степная дорога – глубокая колея с утрамбованным до состояния камня песком. Редкие ухабы, поросшая колючкой обочина. Пройди здесь дождь, и проехать можно будет только на танке.
Наш аксакал Сейнова возносит молитву Аллаху и отгоняет нечистого всякий раз, когда по сторонам мелькают придорожные кладбища - резные арки и кирпичные портики с полумесяцами на маковках.
Два часа тряски, и впереди появляется наша сегодняшняя цель – рыболовецкое хозяйство Джамбул. В паре километров от него – вожделенное кладбище кораблей, заветная мечта. У нас возникает полное ощущение, что мы попали в Советское, «доперестроечное» время. Ничто здесь не меняется, только дома ветшают. Нежданных гостей повели к председателю колхоза, он здесь бог и хозяин, и никакой визит не возможен без его санкции.
- Пойдемте в дом, чайку выпьем.
Полдень. Самое неблагоприятное время для съемки. Что же, можно и чаю...
Азиатское гостеприимство напоминает топкое, непроходимое болото: стоит только раз попасть, увязнешь по макушку. Наши посиделки затянулись на четыре часа. Сначала подали шурпу [густой суп из баранины] и принялись кормить до тех пор, пока мы не откинулись на подушки, бездыханные. Потом навалилось обещанное чаепитие с множеством варений и сладких радостей, от кишмиша до каймака [сливок] в вазочках.
Здесь сильны не просто восточные, но мусульманские традиции. Жена председателя – робкая женщина на шестом месяце беременности, сидела в углу стола возле самовара, уставив глаза в пол, и все время подливала в пиалы чай. После трапезы обязательная молитва.
Наша квартирная хозяйка в Аральске оказалась права: сходу нам никто ничего не расскажет.
- Вы кто, журналисты? – и дальше, как по сценарию: - У нас все хорошо, все хорошо!
Предсказуемостью это напоминает реакцию жителей туристских троп в Непале: завидев камеру, вытягиваться по струнке и просить десяток рупий в обмен на получившееся «паспортное» фото.
- У нас все замечательно, рыба есть, никто не болеет, все довольны, - радуется председатель нашим вопросам, и только косит хитрым глазом на объектив видеокамеры.
- А как вы относитесь к инициативе Нурсултана Назарбаева о восстановлении региона?
- Хорошо относимся, - и снова порция елейной радости.
Наше желание «пообщаться с народом» натолкнулось на его мягкий, но неумолимый отпор:
- Зачем вам ходить-смотреть, давайте лучше еще чаю выпьем!
- Да нет, спасибо вам. Мы все же погуляем.
- Ай, зачем гулять. Давайте отдохнем после обеда. Вашему аксакалу нужен послеобеденный сон!
Ради нашего аксакала вновь опускаемся на подушки и бодро строчим впечатления в записные книжки под его мощный храп. Председатель, хитрющая лиса, куда-то испарился. Его женщины так и не обмолвились с нами ни единым словом, только быстро прибрали со стола и скрылись на своей половине.
Прохладный полумрак. Окна плотно занавешены. Четыре часа пополудни. Ох, восток, восток! Почтенный аксакал вроде бы и спит, но в то же время сквозь полуприкрытые веки внимательно нас изучает. Мы переговариваемся вполголоса, для конспирации изредка переходим на английский.
(продолжение следует...)
По материалам dima-chatrov.livejournal.com